Оборотни тоже смертны  - Алексей Щербаков

– Имени Котовского? Не слыхали…

– Меньше бы в лесу сидели и больше бы к дорогам выходили, тогда бы и услышали. Про то, что на этой дороге на железке поезда взрывают, тоже не слышали?

– А… Это вы… – ответил бородатый хриплым простуженным голосом.

Видно было, что он все-таки колеблется. Тяжелый случай. Впрочем, подобную картину и Мельникову, и Голованову доводилось видеть не раз. Такие вот мелкие партизанские группы, воевавшие на свой страх и риск, были либо совершенно бесшабашны, либо до ужаса осторожны и никому не доверяли. Хотя, если подумать – будь разведчики фрицами и, допустим, нужен был бы им «язык», – то пропустили бы эту группу вперед себя, положили бы пятерых, замыкающего взяли… А таким вот, поди, объясни… Но тут до Голованова, который считался командиром группы, дошло.

Он полез в нагрудный карман своего камуфляжа[49] и вытащил номер газеты «Правда». С последним бортом привезли несколько пачек газет, и комиссар, всегда помнивший о пропагандистской работе среди населения, выдал несколько экземпляров разведчикам. Тогда они только посмеялись – вот делать им больше нечего в этом рейде, как только вести пропагандисткую работу. Но, как оказалось, и пресса пригодилась.

– Вот, глядите, московская газета. Всего десятидневной давности. Или вы думаете, ГФП так озабочена вас поймать, что в Москву за свежей газетой посылала?

– Санька, погляди, – отреагировал командир.

Один из незнакомцев, парень лет семнадцати, подошел к Голованову, взял в руки газету и пробежал глазами.

– Дядя Игорь! И в самом деле! «Правда» за 10 июня тысяча девятьсот сорок третьего года! А что, вам и газеты привозят?

– Нам всё самолеты привозят. Ну что, убедились? Старшина 1-й статьи Голованов, – перешел Семен на уставной тон. Похоже, именно последнее окончательно убедило командира.

– Политрук[50] Доценко, командир партизанского отряда.

– Я вам скажу, ребята, вы там, на просеке, хо-о-орошо наследили. Могли бы и указатель поставить: «Партизанский лагерь – туда». Чтобы фрицы точно не ошиблись.

– А… Пусть в этом лесу ищут, сколько хотят. Мы не тут базируемся. А вы нас ищете?

– В том числе и вас. Но вообще-то у нас особое задание. Из Центра. Мы рассчитывали, что вы нам сможете помочь.

Доценко на секунду задумался.

– Я предлагаю тогда пройти в наш лагерь. У нас тут встреча с одним человеком… Но Санька вас проводит.

* * *

Оставив группу на поляне, разведчики двинулись вслед за парнем.

– Тут недалеко, часа три ходу, – пояснил он по дороге.

Группа вскоре оказалась на болоте – правда, болото было хиленькое, только под сапогами хлюпало. Вскоре оно закончилось и вновь потянулся лес. И вдруг впереди замаячил просвет. Это была железная дорога. Но парень двинулся через нее так, словно он возвращался со сбора грибов. И, как оказалось, был прав. По дороге явно ездили очень редко. Что было уже необычно. Потому как из-за большой любви партизан взрывать рельсы немцы все ненужные им ветки давным-давно разобрали. Надо ж чем-то заменять взорванные. Получается… Та самая, что ли?

– Куда эта ветка ведет?

– Она короткая. Ведет в Василични.

* * *

Километра через три пересекли очередную пустошь – и снова оказались в лесу. На этот раз в сосновом.

Здесь их проводник как-то сразу расслабился – как человек, который вернулся домой.

– Все, скоро придем, – сообщил он.

По лесу шли еще с километр. И вот впереди показались какие-то строения типа «барак». Следы какой-то довоенной хозяйственной деятельности.

– Кто идет? – раздалось из кустов.

– Свои. Привел людей из большого партизанского отряда, – солидно ответил Санька. Мельников же отметил про себя, что пикет поставлен очень неудачно. Слишком близко. А потому такой пикет при внезапной атаке совершенно бесполезен. Партизаны все равно не успеют организовать оборону. Но хоть стоял пикет-то. Это внушало некоторую надежду, что ребята сумеют дожить до Победы.

Партизанский лагерь был – каких множество видали. Возле двух бараков непрезентабельного вида находилось человек десять партизан. Разумеется, появление незнакомцев, да еще столь необычного вида, привлекло общее внимание – все подтянулись навстречу. Народ был примерно такой же, как и те, кого разведчики уже видели. Все в штатском. Большинство были бородатыми; у троих, парней лет шестнадцати-семнадцати, борода еще просто не росла. Вооружение партизан – винтовки плюс стоявший возле одного из бараков «Дегтярев».

– Вы откуда?

– Вас много?

– Вы парашютисты?

– Это вы на «железке» поезда пускаете под откос? – посыпались вопросы.

Впрочем, разговоры и расспросы были оставлены на потом. Санька проболтался, что он видел «Правду». Семен выдал пару номеров…

И началась картина, которую Мельников и Голованов видали множество раз – под названием «схватка из-за газеты». Такое бывало и в их отряде, когда прибывал борт со свежей прессой. Но тут все было серьезнее. Чуть не дрались. Это напомнило Сергею, как почти год назад им тоже первый раз попали печатные вести с Большой земли. Пачка газет оказалась в грузе, сброшенном с парашютом. Тогда еще не было и речи ни о каких полевых аэродромах. Да и грузы сбрасывали редко. У Центра было плохо с самолетами. Это потом, как говорили, сам Сталин приказал выделить для партизан нужное количество ЛИ-2[51]. Да и аэродромы научились делать не сразу. Теперь-то все отработано. Ночью прилетают самолеты, а днем на поле вытаскивают хорошо сделанные кусты и прочую зелень – чтобы немцы не засекли. Голованов, похоже, думал о том же, глядя, как партизаны, сгрудившись, читали газету.

– Помнишь?

– Как не помнить? Но мы-то к тому времени, как нам газеты скинули, уже Москву могли принимать. А у этих, как я понял, никакой связи нет.

* * *

Тут к разведчикам приблизился один из «местных», судя по всему, уже немолодой человек. В руках он тащил здоровый котел.

– Ребята, простите, мы так газетой зачитались, что и про вас-то забыли. Поешьте. Только у нас все холодное, мы днем костер не жжем.

Голованов заглянул и присвистнул.

– Хороша партизанская жизнь!

Котел был полон вареной свинины.

– Это от того помещика, которого, как бы мы потрясли…